Архитектура XIX - начала XX вв. Основные этапы и противоречия развития архитектуры 12
Чугун применялся в строительстве еще в эпоху классицизма. Наряду с использованием его в конструктивных элементах (обычно скрытых) из него отливали различные архитектурные детали, формы которых часто шли от камня (кронштейны) или бронзы (треножник). Появились и новые формы, но при их создании исходили не из возможностей чугуна как конструктивного элемента, а прежде всего от технологии получения чугунных изделий — от литья. И в дальнейшем, когда чугун стал применяться в открытых инженерных конструкциях, их продолжали украшать литыми декоративными элементами.
Появление стали резко увеличило возможности применения металла в строительстве. Металл все чаще используется в виде открытых конструкций. Однако долго еще эстетические возможности железа видели все в том же литье. Здания со стальным каркасом украшались литыми чугунными деталями. Несоответствие между новыми конструктивными формами и идущими еще от классицизма литыми декоративными металлическими деталями постепенно стало все более ощутимым. Это хорошо видно уже в постройках архитекторов Чикагской школы, где основную роль в композиции фасада играет каркас, а литой декор занимает подчиненное положение.
Однако эстетическое осмысление металлического каркаса в гражданской архитектуре в основном ограничилось строительными опытами Чикагской школы. Здесь металл применялся действительно не чисто внешне (декоративно) и не со стороны (подражание формам инженерных сооружений), а органически (изнутри) входил в объемно-пространственную композицию и внешний облик многоэтажных зданий. Но в США уже в начале XX в. этот процесс формообразования был искажен захлестнувшей архитектуру волной эклектики.
В Европе в те же годы, когда в США развивала свою деятельность Чикагская школа, шли свои интенсивные поиски нового стиля. Европейские архитекторы стремились создать современный стиль (модерн), архитектурные формы которого были бы тесно связаны со свойствами новых материалов.
Но металл и на этом этапе развития архитектуры не вошел в нее органически как формообразующий материал, хотя в поисках нового стиля сторонники модерна исходили, на первый взгляд, из совершенно правильного положения: формы должны выражать характер материала.
Декоративизм эклектики и стилизации повлиял на то, что под архитектурной формой в это время понимали прежде всего декоративный элемент, а поиски выявления характера материала связывали с возрождавшимся тогда ремесленным трудом в производстве бытовых изделий (деятельность Морриса в Англии). Поэтому при поисках новых архитектурных форм, которые могли бы лечь в основу нового стиля и в то же время были бы связаны со свойствами такого материала, как металл, архитекторы исходили не столько из характера работы металлических конструкций, сколько из методов обработки данного материала при создании из него декоративных элементов. Логика рассуждения была при этом примерно такова: камень отесывается, чугун отливается, железо куется.
Так была найдена «специфика» железа и начались поиски кованых архитектурных металлических деталей по аналогии с коваными изделиями в декоративно-прикладном искусстве. Тягучие откровенно декоративные формы появились в переплетах окон, в ограждениях балконов, в перилах лестниц, в оградах. Найденные декоративные формы были переведены не только в металл, но и в камень, в керамику, появились они и в росписи.
В результате металлу был придан совершенно не свойственный этому материалу декоративизм, а основные его формообразующие возможности во многом остались неиспользованными в архитектуре.
Трудности в широком признании роли металлических конструкций в процессе формообразования объяснялись не только известным консерватизмом мышления архитекторов XIX в., но и самим характером наиболее распространенных открытых металлических конструкций, широко применявшихся в то время. Это были прежде всего решетчатые системы — фермы, арки, купола и т.д., тектоника которых резко отличалась от той, на основе которой вырос классический ордер и многие другие художественно-композиционные системы прошлого.
С точки зрения тектонической, переход от камня к железобетону оказался более легким, чем от камня к металлу. Железобетон быстро начал использоваться в гражданских сооружениях. Придя на место, уже в значительной степени «расчищенное» металлом, железобетон, выражаясь фигурально, в вопросах формообразования сначала следовал его эстетике, прежде чем «нашел себя».
Практически именно железобетон вернул архитектуре утраченное в XIX в. единство, он открыл этап непосредственного участия новых конструкций в сложном процессе формообразования в современной архитектуре. Если металлические конструкции долгое время развивались в XIX в. как бы в стороне от архитектуры и лишь затем влияли на нее, то железобетон быстро стал частью архитектуры. Почти каждая новая конструкция его становилась архитектурной формой.
Огромный диапазон конструктивных возможностей железобетона позволил более тактично и незаметно включить его в процесс формообразования. В наиболее простых конструктивных решениях железобетон оказался даже близок к тектонической структуре классического ордера, что было использовано О. Перре, архитектором, много сделавшим для внедрения железобетона в строительство, но так и не увидевшим в этом материале огромных потенциальных возможностей создания новой эстетики архитектурной формы.
Перре даже в своих лучших произведениях начала XX в., где мастерски были применены железобетонные конструкции (жилой дом на ул. Франклина, гараж на ул. Понтье, театр на Елисейских полях в Париже и др.), практически оставался в плену традиционных представлений о форме и архитектурном пространстве.
Пожалуй, первым архитектором, сумевшим правильно понять архитектурные возможности железобетона, был Т. Гарнье. В проекте Индустриального города, выполненном им в первые годы XX в., в то же самое время, когда Перре строил первый дом из железобетона, Гарнье запроектировал большинство зданий в железобетоне, используя специфические свойства этого материала для создания разнообразных объемно-пространственных композиций и форм (вокзал, жилые дома, санаторий и т.д.).
В начале XX в. железобетон уже вошел как признанный материал в строительство, но конструкции из него еще не обрели свойственной этому материалу легкости. В них многое шло от традиций каменных и чугунных конструкций. Однако уже в начале XX в. были разработаны и практически осуществлены два вида железобетонных конструкций, сыгравших в дальнейшем большую роль в развитии архитектуры
Во-первых, это безбалочные перекрытия, где колонна и плита работают как единая конструкция. Такая система была в начале XX в. почти одновременно открыта сразу в трех странах (Франция, Россия и США).
Во-вторых, это железобетонные оболочки, использующиеся как большепролетные покрытия. Прочность и жесткость этой тонкой оболочки создавалась за счет складчатой формы параболического свода. Впервые железобетонные оболочки, в которых были использованы конструктивные возможности геометрической формы, были применены в 1916 г. инж. Фрейсине на строительстве ангаров в Орли. Так были открыты новые возможности создания архитектурного пространства в современной архитектуре.